V.

С позиций наших, вижу санитар,
Он появился, белый крест на сумке.
Я вижу на лице его загар,
Помочь своим, опасная задумка.

Потом пригнулся, к раненым пополз,
Мелькает телогрейка средь убитых,
Блеснул прицел, зашевелился ствол,
Его увидел снайпер среди рытвин.

Раздался выстрел и глухой щелчок,
И санитар застыл встречая вечность.
Убит, как-будто маленький жучок,
Такая нашей жизни быстротечность.

Не видят это те, кто помощь ждал,
Все стонут и кричат, ещё сильнее.
Сочится кровь и призрачен финал,
Становятся минуты всё длиннее.

            VI.

Потом увидел из санчасти пса,
Бежал по полю с ватой и бинтами.
Прошло с начала боя три часа,
Карабкалась собака меж телами.

Обнюхивала трупы и ползла,
Но это продолжалось так не долго.
Зачем и почему, так много зла,
Удар из миномёта, бьют осколки.


От первого снаряда — перелёт,
Второй же разорвался где-то рядом.
С издёвкой, не по цели он кладёт,
Плюётся мимо цели смертным ядом.

Собака закружилась и скулит,
Лишь третьей миной тело взмыло в небо.
Настала тишина, надежда спит,
Не спросят, не закажут павшим требу.

Затихли кто был ранен, ждёт их смерть,
А стоны становились тише, тише...
Земля тела вобрала в свою твердь,
Нас даже Бог теперь, уже не слышит.

Над полем тихий плач, похож на вой,
И слышались слова, взывали: «Мама»!
От радости заплакал, что живой,
Перед глазами, боя панорама.

           VII.

У нас в окопах вижу, суета,
Кого-то к нам на помощь не пускают.
Для раненых задача не проста,
До ночи не дожить, надежды тают.

Он выбрался; и всё-таки она,
Да, вижу - это женская косынка,
Сняла её, рассыпалась копна,
Из золотых волос, она - блондинка.

На санитарной сумке белый крест,
Но что же ты наделала, девчонка?
Похожая на Ангела с небес,
Шла в полный рост, мишенью для подонка.

Тебя же твари будут убивать,
Я вижу снова дуло пулемёта.
Такая тишина, затихла рать,
Все смотрят и в готовности вся рота.

Сейчас вступить с врагом в неравный бой,
Под пулями крушить и рвать на части.
И кто-то крикнул ей: «Родная, пой!
Нам будет умереть в бою за счастье.

Сжав кулаки все смотрят и молчат,
Вдруг взвилась песня детская, про Солнце.
И черти в этот миг вступили в ад,
Смотрели все и пили жизнь до донца.

Никто не мог заткнуть тот пулемёт,
Теперь навек, ту песню не забудет.
Про маму, папу, к миру всех зовёт,
И не дай Бог… Расплата жуткой будет.

Все слушали, смотрели на неё,
А Ангел подходил всё ближе, ближе.
Приклады опустив, взяв за цевьё,
Об этом не расскажут те, кто выжил.

Она могла смотреть врагу в глаза,
Они же опускали их смущённо.
И навернулась вдруг на них слеза,
Душа же становилась обнажённой.

Всем помощь оказала и ушла.
Мгновенье тишины стоит на поле.
Оставила на сердце часть тепла,
И каждый думал о нелёгкой доле.

Потом на поле вновь пришла война,
И кто-то всем подал команду: «Фоер»!
Вступил в права владыка Сатана,
Руководит теперь на поле боем.

Куда-то в небо стрельнул пулемёт,
Ушёл с своих позиций немец, снайпер.
Ударил за окопы миномёт,
Закончен первый бой и я не крайний.

Темнело, наконец дождался ночь,
Взял раненых, ползу в свои окопы.
Не зря весь день лежал, хочу помочь,
А позже прошагаю пол Европы.

              VIII.

Как напасть, восемь лет бомбят Донбасс,
Подняли свои головы нацисты.
И в воздухе витает Божий глас,
От нечисти земля себя очисти.

Кто слушал деда нам - за пятьдесят,
Решили, что предатели  заплатят.
И многие из нас, за русских мстят,
За память деда, за погибших братьев.


Закручена спираль, опять окоп,
Бьют нечисть в Украине добровольцы.
Зачистка, пашет градами укроп,
Огонь ведут с засады, без умолку.

Ранение в плечо, упал на дно,
Бьет снайпер, в глаз товарища, с зелёнки.
Вдруг вспомнился тот жук и всё равно,
Тот старый эпизод, на киноплёнке.

Товарищу, что в коме не помочь,
Тревожат болью мелкие осколки.
Для всех теперь одна подруга — ночь,
Тогда врагу мы станем, как иголки.

Он пережил, уже не первый бой,
Как в дежавю лежал мой дед когда-то.
- Всё будет хорошо, вернусь домой,
Как отомстим за память деда, брата.

Я Русский и поэтому горжусь,
Для Родины своей мы все солдаты.
За подвиги бойцов и нашу Русь.
За веру для врага пришла расплата.