Часть 2

Спустя пятнадцать минут лекарям все же удалось привести в сознание Гермиону. Она была слаба, но могла говорить, что уже радовало, беспрерывно задающих вопросы парней рядом с ней.
—Драко. —тихо произнесла она имя слизернца. —Я хочу поговорить с Драко.
Эта просьба сильно взбудоражила Гарри и Рона. Они все еще были в шоке от того, что их подруга была в отношениях с Малфоем. Они догадались об этом еще тогда, в Большом Зале, после того, как их злейший враг кинулся к лежащей без сознания Гермионе. А потом Гермиона подтвердила эту новость так, словно это обычная и совсем простая вещь, о которой можно и умолчать. Еще и попросила, присматривать за ним, когда она умрет. Они, конечно, не были в восторге и даже с радостью закатили бы гриффиндорке скандал по этому поводу, но нынешняя ситуация не позволяла им сделать этого.
Мадам Помфри впустила неугомонного слизеринца в комнату. Он резко влетел, отталкивая рядом стоящего Рона.
—Ты как? —он взял ее за руку, радуясь тому, что девушка жива. Больше всего он боялся зайти и не обнаружить ее тут.
Не успела девушка и рта раскрыть, как ее перебил герой сего дня:
—Может, можно что-то сделать? —никак не мог угомониться Поттер. Его убивала мысль о том, что он спас сотню людей, но не смог уберечь свою подругу, чертов герой.
''Я думал, что выиграл эту войну, а оказалось проиграл.''—проносилось в голове у Поттера, каждый раз, как он смотрел на тело своей самой близкой подруги Гермионы Грейнджер.
Выглядела она не так весело, как раньше. Вечно-буйные кудряшки сейчас запутались в не пойми что синяки под глазами, выдающие бессонные ночи и поджатые губы, она всегда так делала, чтобы не разреветься.
—Мне очень жаль, но это слишком темная магия, единственный человек, который мог бы справиться с ней, сейчас мертв. —сухо проговорила мадам Помфри, намекаю на бывшего декана зеленого факультета. Сердце Драко сжалось, Северус хоть и не был прекрасным человеком, но он был хорошим крестным. А этого Малфою было достаточно. Снейп был живым доказательством того, что Слизерин — не факультет злодеев, и что там есть храбрые и сильные люди.
—Мы найдем лучших лекарей, сварим новые зелья, обещаю мы... —начал было Малфой, который не готов был просто так опускать руки, но был перебит девушкой.
—Драко, я умираю. Мы уже не сможем, что-то сделать. —почти шепотом сказала она, ей и самой трудно было принять, что она умирает, но это случилось, так что ей придется смирится с этим и гордо шагнуть на встречу смерти, как это сделал Дамблдор, как это сделали Фред, профессор Люпин и Колин Криви. Потому что они гриффиндорцы, таких, как они, смертью не напугаешь. Поэтому она справиться. Ради Драко, ради мальчиков и ради всех ее близких. Даже сейчас, лежа в маленькой палате, чувствуя, как у нее немеют конечности, и зная, что она умирает, она была счастлива. Они выиграли войну, теперь магический мир навсегда спасен от Волан-де-Морта, и если платой за спокойную жизнь близких ей людей ей потребуется заплатить жизнью, то она сделает это еще раз.
— Гермиона. —с надеждой посмотрел на нее парень, сложно был наблюдать, за тем, как умирает человек, который однажды вселил в тебе жажду жить.
— Драко, у нас есть еще немного времени, давай насладимся этим, пожалуйста. —с мольбой в глазах сказала девочка. Она аккуратно накрыла его руку своей, давая понять, что она справиться. Стойкий самолет. Она была настойчива, как и всегда. Драко был уверен, что она сейчас даже не прочь поспорить с ним.
— Хорошо. —сдался Малфой, он уже понимал, что они бессильны, но с надеждой жить намного легче, чем с осознанием того, что он не сможет к ней прикоснуться.
—Сколько у нас есть времени? —сильнее сжав ее руку, спросил он у лекаря Хогвартса.
—Полтора часа, не больше. —с сожалением ответила мадам Помфри. Сколько же боли было в этой фразе, сколько раз она уже произнесла это фразу, оставляя раны на сердцах близких людей умирающего? Не перечислить. Однако с каждым разом было все больнее и больнее, казалось, она уже должна была привыкнуть к этому за время своей работы в этой сфере, но это было не так. Сложно было к такому привыкнуть. Ведь она помнила, как еще вчера эта маленькая девочка зашла в ее лазарет, дабы залечить рану, полученную на первом курсе, после битвы с горным троллем. Она еще тогда заметила ее тягу к знаниям, за полчаса первокурсница задала ей больше вопросов, чем она слышала за всю жизнь. Помнит ее горящие, восхищенные глаза, после того как рана на ноге стянулась за две минуты. А сейчас она стоит, говоря, что не сможет ей ничем помочь, и видит, как тускнеет надежда в глазах еще совсем юной девушки, пока не угасает вовсе.
—Я хочу погулять по Хогвартсу. —тут же зарделась девушка. Она хотела посетить пару значимых для нее мест перед смертью. Конечно, ее тело слабеет, и чувствует она себя не так уж и хорошо, но она не останется тут умирать в маленькой душной палате.
—Ты уверенна? —с недоверием в глазах спросил Гарри, подходя ближе к девушке.
—Гарри. —позвал его друг. —Путь идут.
Рон понимал Малфоя как-никогда, ведь сейчас он готов был отдать все за последних полтора часа с братом. У Фреда не было и пяти минут, что сильно огорчало всех Уизли, он потерял не только брата, но и часть себя. Все они потеряли.
Гриффиндорка спокойно поднялась к нему. Он молча подошел к подруге и обнял ее, он не знал, что сказать, они выросли вместе. Все было и без слов понятно.
— Гарри. —она обняла второго друга, взъерошивая его волосы до состояния бардака. — Берегите себя.
Она уже хотела было отойти, но ее обняла еще одна пара незнакомых ей рук, это была профессор МакГонагалл, которая с трудом смерилась с тем, что ее ученики один за другим умирают на ее глазах, они ведь еще такие молодые.
— Спасибо Вам за все. —прошептала ей Грейнджер, для которой преподавательница по Трансфигурации успела стать, как мать. Она всегда заботилась о ней, как о родной, помогая со всеми трудностями, что были на пути у этой маглорожденной девочки.
Отстранившись, она подошла к Драко, хватая его за руку.
— Пошли. —на одном дыхании произнесла девочка.
Подхватив ее под руку и убедившись, что она сама в состоянии ходить, он повел ее прочь из злосчастного лазарета.
Они молча шли в обнимку по замку, точнее по тому, что от него осталось. Уже не было тех задорно орущих портретов, вечно шумящих приведений, не было слышно счастливых криков первокурсников. Все было разрушено. Они ходили по обломкам своего детства, наблюдая за разрушенными стенами и входом, в который они когда-то зашли еще детьми.
Забавно, когда Малфою было одиннадцать, он всей душой и сердцем ненавидел совместные уроки, длящиеся полтора часа. Раньше ему казалось, словно они длятся бесконечность, он с трудом высиживал сорок пять минут, а тут полтора часа. Сейчас же эти полтора часа казались такой мелочью. Крупинкой, по сравнению с тем, сколько лет она еще должна была прожить. Но она не проживет.
—Драко, подоконник, может он сохранился. —она выпустилась из его крепких объятий и побежала в сторону Башни Гриффиндора. На что Драко лишь усмехнулся, догоняя ее. Через пять минут она стояла в том же темном коридоре, где стояла семь лет назад, приближаясь к незнакомому окну с сидящим на нем мальчиком.
—Помнишь? —восторженно спросила она, указывая на то самое место. Драко лишь улыбнулся, конечно, он помнил.

Пятница, 20 сентября, 1991
Расстроенная утренней стычкой, Гермиона прогуливалась по Хогвартсу в попытке найти тихое место, чтобы спокойно порисовать. Рисование было чем-то вроде успокоительного для Гермионы Грейнджер. Это всегда помогало ей отвлечься от проблем. Дома она могла подолгу сидеть на подоконнике, рисуя. Когда-то она даже посещала магловскую художественную школу.
Завернув в темный уголок, в какую-то новую для нее часть замка, Гермиона заметила большой подоконник где-то в конце коридора. ''Прям как у меня дома'', —пронеслось в голове у девочки. Улыбнувшись, она поспешила к заветному месту отдыха.
Подойдя ближе, она заметила мальчика лет одиннадцати. Он грустно смотрел в окно, не замечая сзади стоящую гриффиндорку. Гермиона так и не смогла разглядеть цвет факультета на форме у мальчика, лишь неестественную белую шевелюру.
Наконец, вспомнив, кому могла принадлежать данная прическа, она развернулась в попытке убежать.
—Стой, —послышалось у нее за спиной. —Прости меня!
Так и не поняв, почему она остановилась, нагло уставившись на него. В ее темно-каштановых глазах отчетливо отражалась обида.
—Я не хотел тебя обидеть, но так было нужно, —Малфою и вправду было стыдно за свой утренний поступок, ведь она была единственной, кто хорошо отнесся к нему просто так. Он редко издевался над девочками, поэтому его очень удивили слезы в глазах соперницы. Мальчики обычно не плакали, некоторые лезли драться, а некоторые просто убегали. Но он никогда не доводил своими словами кого-то до слез. Это было в первый раз.
—Хорошо. —спокойно ответила девочка.
На лице слизеринца тут же заиграло спокойствие, ему правда стало легче оттого, что она его простила.
—Садись, —указал он на свободное место на подоконнике, передвигая к ней коробку с конфетами, высланную с утра Нарциссой Малфой. Он часто ел конфеты, чтобы успокоится.Поэтому был очень благодарен матери, активно высылавшей ему сладости.
За окном послышался звук дождя. Он приподнялся, чтобы закрыть окно, дабы они не простудились.
—Грейнджер, —тихо сказал Драко. Но тут же был перебит.
—Гермиона. Называй меня Гермионой. —исправила его кареглазая.
—Гермиона, —обратился Драко к гриффиндорке, в попытке прервать угнетающую тишину. —Что такое самолёт?
Недавно он услышал, как маглорожденные мальчики с когтеврана громко обсуждали какие-то самолеты. Невольно Драко прислушался к их разговору. Но спросить так и не решился. Разве мальчика такого благородного происхождения могут интересовать какие-то магловские вещи, ему на это все равно? Но это было не так, Драко искренне интересовался новым словом «самолёт», которые то и дело слетало с уст его сокурсников.
Он с интересом посмотрел на девочку, выжидая её ответа.
—Самолёт —это транспорт передвижения в магловском мире, —заметив его полный непонимания взгляд, она достала альбом с пером из своего сумки и принялась рисовать самолёты, дабы наглядно показать ему, как они выглядят. Через пару секунд когда-то чистый белый лист украшал красивый рисунок.
—Он похож на птицу, —усмехнулся Драко.
—Так и есть. Самолёт отличается от других магловких средств передвижения. Обычно магловский транспорт едет по дороге, но не самолеты. Они летают по небу, словно птицы. Из окон самолета самый прекрасный вид на облака, а при посадке можно увидеть очертания страны, в которую ты летишь. —увлечённо рассказывала девочка, вспоминая чудесные виды, которые ей когда-то довелось узреть во время полёта.
—А ты когда-то летала на самолёте? —никак не мог угомонится Драко, рассматривая её рисунок.
—Только раз. —улыбнулась девочка, все больше поддаваясь сладким воспоминаниям своего первого полёта.
—Можно посмотреть? —тихо спросил он, указывая на блокнот с рисунками девочки.
Она молча кивнула, дав ему понять, что она не против. Одна за другой он переворачивал страницы в желтом альбоме девочки, когда-то подаренным ей бабушкой. Попутно интересуясь непонятными ему изображениями.
—А это? —в который раз поинтересовался он, указывая на еще один рисунок. Этот рисунок явно отличался от остальных. Он единственный был нарисован цветными карандашами, что автоматически делало его интереснее остальных. На нем были изображены несколько украшенных гирляндами домиков стоящих в ряд.
—Это Рождественская ярмарка в Лондоне, —объяснил девочка, попутно жуя предложенный слизеринцем шоколад. —Обычно мы с семьей гуляем там в канун Рождества. Там продается вкуснейший шоколад во всем Лондоне.
—Чем-то похоже на Хогсмид,—заметил Драко.
—Хогсмид? —переспросила Гермиона. —Это Рождественская ярмарка для волшебников?
—Почти, —усмехнулся мальчик, рисуя ей волшебную деревушку, находящуюся под Хогвартсом.
Она отломала себе еще один кусок шоколада, устроившись поудобнее на подоконнике. Пока блондин увлечено рассказывал ей о Рождественских традициях в волшебном мире.
А она слушала, слушала, иногда переспрашивая его в попытке понять некоторые вещи. В этом и была вся Гермиона Грейнджер.
Остальные ученики Хогвартса уже давно спали. Уже опустели вечно шумные коридоры, потухли все свечи. Были слышны лишь капли дождя и смех двух детей в самой дальней башне замка. Тогда казалось, что они два человека, прибывших из разных миров, только, чтобы встретиться. Хотя, может, так и было. Ведь в тот момент для них не существовало никого, только старый альбом с пером, коробка с шоколадом и полу-потухшая одинокая свечка, свисающая с потолка. В тот самый вечер и началась их маленькая история. Кто знает, может хоть у этой сказки будет счастливый конец?

Настоящее время.
Он помог ей забраться на подоконник, посадив на тоже самое место, где она сидела несколько лет назад. За окном уже не шел дождь, только жаркое, восходящее солнце, напоминающее о том, что сейчас только семь утра.
—Не хватает конфет твоей мамы и альбома. —она грустно усмехнулась, вспоминая, как рисовала ему магловский транспорт, параллельно поедая принесенные блондином конфеты.
Он лишь молча заправил ее каштановую прядь за ухо и улыбнулся, смотря в ее глаза, они были такими чистыми и живыми, как никогда.
—Если бы я не обозвал тебя тогда, то возможно у нас было бы больше времени друг с другом. —грустно опустил голову парень, ведь он был прав. —Прости.
—Уже давно простила. —усмехнулась та, вспоминая события семилетней давности.
—Да и тем более, если б ты меня тогда не обозвал, то всего этого могло и не быть. Этот подоконник ничего для нас бы не значил. —отрицала его слова девушка.
—Драко, пообещай, что ты справишься, что будешь жить дальше, что полюбишь кого-то другого, и вы будете жить счастливо. Обещай —она стала серьезнее, смотря ему в глаза.
—Как ты вообще можешь просить у меня такое? —не выдержал Драко, недавно эта заносчивая девчонка успела стать для него всем, а сейчас она так легко просит забыть ее и найти себе другую, словно так и есть. Нет, точно не сейчас, он не сможет.
—Я ... —начал было он, но остановился, замечая, как напряглась возлюбленная.
— Гермиона, Гермиона, что такое? — взметнулся Малфой, заметив, что она схватилась за голову. Неужели... Нет, нет, нет, только не сейчас.
— Все хорошо, просто немного болит голова, сейчас пройдет. —пыталась успокоить его Грейнджер. Хотя она и сама прекрасно понимала, что происходит.
— Вставай, мы возвращаемся в лазарет. —растерянность в миг сменилась злостью и решительностью. Он потянул девушку за руку, помогая ей встать, но она просто упала ему на грудь, не удержавшись на ногах, ей стало намного хуже за этот час.
—Тихо, тихо. —он взял ее на руки, крепче обхватывая спину левой рукой.
—Драко, нам идти минут пятнадцать, мы уже не успеем. Пожалуйста, давай не тратить их на дорогу. —они оба знали, что не успеют добежать туда, но он не простил бы себе бездействие, хоть и знал, что ее уже не спасти.
—Грейнджер... —хотел было ответить он, но за спиной послышался крик Мадам Помфри:
—Вот вы, где. Мы вас по всему Хогвартсу ищем.
В руках у нее красовалась медицинская сумка. Целый день эта маленькая, но от этого не менее практичная вещица спасала жизни людей. Жаль, что ее содержимое ничем не поможет умирающей гриффиндорке.
—Вы можете что-то сделать? —с надеждой спросил Рон, который больше всего в жизни боялся потерять еще одного члена семьи.
—Вряд ли, но сейчас посмотрим. —она посмотрела на Малфоя в ожидании каких-то действий, ведь парень плотно прижимал Гермиону к себе, не давая никому прикоснутся к ней. Девушка сильно ослабла, ее лицо стало бледнее, а полуприкрытые глаза лишь добавляли ужаса этой картине. Они перенесли ее на подоконник, устраивая ее поудобнее.
—Драко. —будто в бреду звала его девушка.
—Я тут, Гермиона, все хорошо. —‘’Ничего не хорошо, она умирает, придурок. ’’ Он крепко сжал ее руку, чтобы та успокоилась. Парень присел на корточки у подоконника, глядя то на Мадам Помфри, то на Грейнджер. Лекарь водила палочкой по ее телу, в попытке обнаружить какие-то изменения.
—Молодые люди, можно вас на минуту. —обратилась она к стоящим рядом с девушкой Гарри с Роном, которые вели себя поадекватнее слизеринца. Конечно, парни волновались за нее не меньше Малфоя. Этот день научил их терять близких, не устраивая истерики. Ведь они, в отличии от Драко, лишились половины тех, кем дорожили. У Малфоя же не было больших потерь за сегодняшний день. Если не брать в счет Северуса Снейпа и девушку, за которую он сейчас беспокоится больше, чем за себя. Он вцепился в ее руку, словно ребенок в последнюю надежду.
Они отошли в сторону, дабы обсудить болезнь девушки. До Гермионы сразу дошло: ‘’Я умираю, она не сможет мне помочь. ’’ Потому что в обратном случае мадам Помфри вынесла бы вердикт при ней и Драко. По щекам покатилась слеза. Ей не было страшно умирать, после сегодняшнего дня смерть —наименьшая вещь, которую она может бояться. Гермиона боялась оставлять близких. Боялась, что больше не увидит родителей и не сможет вернуть им память. Боялась, что мальчики плохо перенесут ее смерть, ведь они и так, многих потеряли за этот вечер. И конечно, она боялась оставлять Драко.
—Ты чего, Грейнджер. Все же хорошо. Сейчас тебе дадут зелье, чтобы ты выздоровела. А потом мы будем делать все, о чем мечтали. Полетим в Париж, на самолете. И... —он говорил это с трудом сдерживая слезы, ведь понимал, что этого не будет, что она не продержится даже до вечера.
—Хватит, пожалуйста. Обещай, что справишься, прошу. —перебила его гриффиндорка, она по прежнему ненавидела ложные надежды. Он лишь окинул ее полным страха взглядом.
—Драко, я люблю тебя. —шепотом произнесла она.
Темно-карие глаза в последний раз встретились с серо-голубыми.
—Нет, нет, нет. Грейнджер, прошу не умирай! —кричал Драко в попытке достучаться до девушки. По щекам уже текли слезы. Все не может закончиться так.
—Открой глаза, Грейнджер, открой глаза. Очнись, прошу. —он начал орать, тряся девушку, как можно сильнее. Но попытки были четны. Она уже была мертва.
К нему тут же подбежали Гарри с Роном. У обоих были и без того красные глаза, но сейчас в них опять играли слезы и грусть. Мадам Помфри уже сообщила им, что девушка умрет с минуты на минуту, и что она не может больше находиться тут, ведь в замке есть еще люди, которым нужна ее помощь.
—Гермиона! —одновременно закричали те, но уже было поздно. Перед ними лежала мертвая девушка, и плачущий на ее груди парень.
—Малфой. —вздохнул Гарри, смотря на полностью разбитого слизеринца, который приподнялся с мертвой Гермионы, в последний раз осматривая ее, парень до сих пор сжимал ее руку. Он точно любил ее. Брюнет положил руку на плечо Драко и немного сжал его, ему было тяжело осознавать, что подруги, которая всегда была рядом с самого первого курса, больше нет. Рон, взмахнув палочкой, плавно подняв тело Гермионы, затем тоже самое проделал Гарри.
—Ты с нами? —спокойно спросил Рон, однако парень не мог даже говорить, не то, что ходить. Он лишь отрицательно помахал головой, уставившись в стену. Драко уже было все равно, что о нем подумают Поттер с Уизли. Его больше не волновал никто и ничего.
Гриффиндорцы кивнули и медленно понесли бездыханное тело девушки в Больничное Крыло, оставляя слизеринца наедине со своими мыслями.

Суббота, 15 октября, 1994
—Что это? —вскочила со стула Гермиона, с интересом наблюдая за странным свёртком бумаги в руках Малфоя. —Не похоже на обычное письмо.
Она не особо горела желанием общаться с Малфоем, ведь она так и не забыла громко брошенное «грязнокровка» ей вслед, когда она проходила мимо слизеринцев. Но ее не на шутку заинтересовала необычная письмо-кричалка в руках Малфоя. Ей уже доводилось видеть такое письмо у Рона Уизли, но оно отличалось от того, что держал в руках Малфой. Оно не открывалось само по себе, разрешая всем находящимся рядом с получателем слушать оры и крики отправителя, как это случилось с ее другом. А Гермионе Грейнджер было принципиально важно исследовать до мелочей ещё не изученные ею вещи магического мира. Это делало ее настоящей волшебницей. Заставляло не стесняться себя в компании волшебников. И помогало ее мозгу спокойнее воспринимать слово «грязнокровка». Ведь она знала все мелочи волшебного мира, порой ее знания превышали даже Рона Уизли, который являлся чистокровным волшебником, и вырос в магическом мире. Поэтому, когда дело касалось новых знаний, ее принципы отступали назад, давая ей узнать много чего нового. Этот раз не был исключением.
—Ты ведь не отстанешь? —выгнул бровь Малфой, который прекрасно знал ее положительный ответ.
Кивнув, девочка с интересом уставилась на него в ожидании интересного объяснения.
—Это изобретение моего деда по маминой линии. Его очень раздражало публичное разглашение информации и самоуничтожение писем. Поэтому он создал его усовершенствованную версию, дабы его дети могли переслушивать письма, наслаждаясь его ором. —усмехнулся Драко, после чего, под любопытным взглядом Гермионы, раскрыл его, наглядно демонстрируя его умения.
Через секунду тишину в кабинете Трансфигурации заполнил строгий мужской голос, отчитывающий Драко за общение с грязнокровкой, называя его предателем рода и их личным позорищем. Девушка сразу же узнала этот голос, ведь ей уже доводилось слышать этот отчитывающий тон. Это был отец Драко, Люциус Малфой. «За несколько лет его голос так и не изменился, словно он мачеха принцессы Рапунцель из магловской книжки.», —пронеслось в голове у Гермионы. Пожалуй, так и было, ведь у этих персонажей и вправду было что-то общее. Гермиона вышла из своих раздумий, когда увидела грустное выражение на лице парня. На секунду ей даже показалось, что она заметила блеск в его глазах.
—Он прислал мне его на первом курсе, после того, как кто-то доложил ему, что его отпрыск общается с грязнокровкой по вечерам.
—Вот, почему ты перестал общаться со мной. —тихо прошептала Гермиона. Ей было обидно за парня, ведь он был таким же ребёнком, как и она. Тоже хотел выбирать себе тех друзей, которых он желал. Но он не мог позволить себе такую роскошь. Походу это и была плата за благородное происхождение и чистую кровь в его венах. —Мне очень жаль, правда.
—Мне не нужна твоя жалость. —резко отрезал парень.
—Знаешь, в магловской школе мы сминали тесты и проверочные работы в бумажные самолётики, когда нам не давались сложные задания. —спокойно произнесла Грейнджер выхватывая письмо из его рук.
—И золотая девочка—Гермиона Грейнджер сминала тесты в бумажные самолётики на уроках? —попытался подколоть ее Малфой, намекая на ее принципиальность и любовь к учебе.
—Тесты нет. —пожала плечами гриффиндорка. —Но письмо Люциуса Малфоя я бы смяла с превеликой радостью. —в ее глазах запрыгали такие не свойственные ей чертики. После чего девушка сложила письмо слизеринца в несколько раз, придавая ему форму летучего корабля, которого они когда-то рисовали на первом курсе.
Она протянула его за руку, пододвигая его к уже знакомому им подоконнику. Под удивленным взглядом Драко, Гермиона открыла окно, передавая свёрнутое в несколько раз письмо Малфою.
—Запускай. —улыбнулась та.
После чего аристократ запустил в окно, с лёгкостью полетевший бумажный самолётик. Он взмахнул по небу, с лёгкостью преодолевая все преграды на его пути. Он был так легок и воздушен, но в то же время силён, чтобы лететь, не обращая внимания на пролетающих мимо него листьев. Хотел бы он быть таким же. Но ему до него, как Долгопупсу до «превосходно» по зельям. Однако самолётик очень хорошо определял Гермиону Грейнджер, что успешно заметил Малфой. Порой его и удивляла, и восхищала стойкость этой девочки. Казалось ее вообще не задевали все те оскорбления, что они с друзьями кидали в ее адрес. Она была самым стойким самолетом из всех, что он знал.
Настоящее время
Почему время нельзя повернуть вспять? Он бы предупредил ее, оттолкнул или закрыл бы собой в конце концов. Но он не сделал ничего, просто смотрел, как чертов Рудольфус Лейстрендж убивает его Гермиону.
Драко просидел три часа у окна в раздумьях. Он все еще не понимал, что происходит. Он ждал, надеялся, что сейчас сюда зайдет Грейнджер, и они вместе сядут рисовать или будут запускать самолетики в окно. В позапрошлом году они писали свои мечты на бумаге, сворачивали их в самолетики и запускали их с Астрономической Башни. Тогда все было так весело и беззаботно, она не гналась за крестражами, он не выполнял грязные просьбы Волан-де-Морта, их не волновала война. Только он и она, вдвоем, против всего мира.
Сейчас же все рухнуло, его мечты улетели, как те бумажные самолетики. Полностью и безвозвратно.
Он приподнялся, чтобы в последний раз взглянуть на любимый подоконник, это была вторая вещь, которая ассоциировалась у него с детством. Первой была Грейнджер.
Так и не поняв, как, ноги привели Малфоя к Астрономической Башне. Он уселся на краю, вскинув ноги. Когда-то несколько лет назад они с Гермионой в первый раз поссорились тут. Не перечесть, сколько раз Драко пытался выкинуть эту сцену из головы. Но безуспешно, ведь главное напоминание сего происшествия красовалась у него на запястии, ежедневно напоминая ему о его ошибке.

Четверг, 8 января, 1998
—Разве твои магловские родители не научили тебя не совать нос в чужие дела? —не выдержал Малфой.
Это было последней точкой. Она не выдержала, прошло уже семь лет, а она все еще вздрагивает от этого оскорбления. Хватит. Себя бы она простила, но не родителей, точно не их.
—А что Малфой, завидно? Больная тема? Вот уже семь лет, как ты травишь меня, издеваешься надо мной из-за моего происхождения. Думаешь, я его выбирала, думаешь, не хотела бы вырасти в волшебном мире? Ошибаешься. —одинокая слеза предательски покатилась по щеке. И с трудом удерживаясь, чтобы не ударить Драко, продолжила:
—Тогда, шесть лет назад, в Большом Зале, когда ты назвал меня грязнокровкой. Тебе понравилось, понравилось? —все громче кричала девушка, пока по ее щекам одна за другой текли слезы. —Объясни, Малфой, что должна была сделать девочка одиннадцати лет, чтобы ты прилюдно ее унизил? Ну же, не стесняйся!
Ответа не последовало, он не знал, что ей сказать.
—Эта палочка. —она резко подняла руку вверх, показывая ему свою волшебную палочку. —Помнишь, как ты уступил мне ее, сказал, что она мне подходит.
Помню, как ко мне пришло письмо из школы, я так радовалась, что я волшебница, особенная. Я помню, как семь лет назад радостно собирала чемодан в Хогвартс, подгоняя маму, чтобы успеть доехать, как можно раньше. Я ехала на поезде на другую окраину города, за тысячу километров от моих родителей, и мне не было страшно, ведь я знала, что там меня ждет мальчик, который уже успел стать мне другом. У меня никогда не было друзей в магловской школе, они издевались надо мной. Ты показал мне, дал надежду, я думала, что все волшебники такие. Но как же я ошибалась. —усмехнулась она. —Знала бы я тогда, чего мне предстоит натерпеться от этого же мальчика.
Ветер раздувал ее волосы, разнося их в разные стороны. Парень же стоял, молча слушая ее, облокотившись об колонну рядом с ним. На улице шел снег, добавляя красок в эту сцену. Смахнув слезы, она продолжила:
—За что, Малфой, за что? Что произошло с тем милым мальчиком, который уступил мне палочку и завороженно разглядывал мои детские рисунки, рассказывая мне о Рождестве у волшебников.
—Он просто вырос. —выдохнул парень. Только и всего, такая маленькая фраза, но она содержала в себе столько правды. Он и сам хотел быть обычным ребенком, родиться в обычной семье, встречать Рождество, наряжая елку, сидя у отца на шее.
Обоим подросткам было сложно ворошить тему детства, слишком больно. Это было чем-то сокровенным, тем, чем не делятся со всеми. Обычно такие вещи прячут далеко в шкаф и никогда не вспоминают.
Они простояли так минут пять, сворачиваясь от холода, но так и не решаясь извиниться друг перед другом. Снежинки по прежнему сыпались, запутываясь в волосах и ресницах девушки. Она сейчас была похожа на героиню сказки, он никогда не видел, чтобы люди так красиво смотрелись в мороз. Сам же он был похож на снеговика, порозовевшие, как у девчонки щеки, сжатые в трубочку губы и, конечно, вечно недовольное лицо. Парень очень плохо переносил холод.
—Так и будешь молчать? —нарушила тишину Гермиона. Поправляя шапку с эмблемой гриффиндора на голове.
—Прости. —выдохнул Малфой. Это все, на что он был способен. Неожиданно для обоих он обнял ее, утыкаясь носом ей в шею.
—Драко, я просто беспокоюсь за тебя. —спокойно сказала она.
—Знаю.
Они простояли так минут десять, согревая друг друга в этот мороз. Пока белый снег укутывал все вокруг них.
В этом холоде было лишь два горячих сердца.


Настоящее время.
Он бежал по замку с целью выбежать оттуда, как можно быстрее. Все в этих стенах напоминало ее. В один миг Драко даже почувствовал тяжесть этих стен на себе. Он просто хотел убежать оттуда, как можно дальше.
Оказавшись во дворе, он молча сел на один из камней. Благо этого добра было много, останки войны лежали по всей улице, напоминая о том, какой ужас творился тут пару часов назад. Уже было около двенадцати, поэтому в замке и за его пределами почти никого не находилось. Все разъехались по домам, дабы выспаться и залечить раны. Остались только профессора, да семейка Уизли вместе с Поттером.
''Ее больше нет.'' —эхом билось в голове у парня, он все еще не мог поверить в происходящее. Драко понял, что вырос, когда умерла его сказка вместе с принцессой, а вместе с ними и желание жить. Только серый и грустный никому не нужный персонаж. Он горестно усмехнулся, вспоминая о том, как верил в эту сказку. Правду говорят: ''Сказка заканчивается, когда умирает любимый персонаж''. Что ж, они были правы. Она была его любимым персонажем. В его истории больше не было ни принцессы, ни единорогов, ни счастливого конца. Ничего. Он молча опустил взгляд на темный предмет в его руках, волшебная палочка, он грустно усмехнулся, а ведь когда-то эта история началась именно из-за покупки этой вещи.

Суббота, 17 августа, 1991
—Милая, мы с папой заскочим в местный магазин мороженого. Папе не терпится попробовать местное шоколадное мороженое. —улыбнулась женщина лет тридцати глядя в глаза дочери. —Тем более, что нам осталась лишь покупка палочки.
Девочка лишь кивнула матери, согласившись подождать их в магазине, где они собирались приобрести последнюю вещь в списке покупок для Хогвартса, волшебную палочку. Все утро субботы семья Грейнджеров решила провести в Косом переулке, дабы собрать маленькую Гермиону к новой школе. Они с восторгом оглядывались по магазинам, не пропуская ни одной странной вещи, которую им посчастливилось увидеть. Большой переулок с маленькими, но оттого не менее волшебными лавками завораживал их. Все утро они потратили на выбор котла, покупку книг и пошив формы, поэтому Гермиона ничуть не удивилась внезапному решению родителей отдохнуть в уютном кафе, которое им любезно порекомендовала милая старушка из книжного магазина.

Заходя в последний магазин под названием ''Лавка Олливандера'' шатенка оглянулась в попытке найти себе нужную палочку. Небольшое помещение полностью состояло из стеллажей с длинными коробками в которых и находились сами палочки.
Осматривая коробки с волшебными палочками мисс Грейнджер лишь расстраивалась, она никак не могла найти ту самую, прикасаясь к каждой второй палочке. В конце магазина она заметила еще не изученный ею дальний стеллаж внутри которого она заметила довольно привлекательную черную палочку. Подойдя ближе она дотронулась до палочки в надежде взмахнуть ею. Но исполнив свое
желание Гермиона Грейнджер лишь отскочила в сторону, пока деревянный предмет в ее руках сносил коробочки с полки. К этому моменту у нее уже совсем опустились руки: ''Может я вообще не волшебница, может они ошиблись'' —пронеслось у нее в голове. Но подняв голову, она заметила прекрасную светло-каштановую палочку, лежащую на полке над ней, ее корпус обвивался прекрасными ветками дерева, делая ее еще привлекательнее.
Девочка вскочила, дабы схватить такую желанную вещь, но столкнулась с кем-то руками. Рядом с ней стоял невысокий мальчик примерно ее возраста. Выглядел он довольно необычно. Светлая кожа, платиново-белые волосы и два серых, словно бусина глаза удивленно смотрящих на Гермиону, чьи волосы уже успели превратиться в кастрюлю с макаронами во время ее внезапного падения.
—Привет! —вскрикнул он. —Ты тоже в Хогвартс?
Находясь в шоке от ситуации Гермиона лишь молча кивнула.
—Я Драко. —представился блондин.
—Гермиона. —уже увереннее сказала девочка, прекращая сжимать палочку, словно ребёнок погремушку.
—А ты с какого факультета? —продолжал сыпать ее вопросами стоящий перед нею мальчик.
—Еще не знаю. —она уже слышала о четырех факультетах от декана пришедшего к ней домой, чтобы сказать, что она зачислена в школу чародейства и волшебства Хогвартс. И успела поискать об этом информацию в одной из купленных для школы книг.
—Но предполагаю, что я попаду на Когтевран. А ты?
—А я слизеринец. —он гордо вздернул голову вверх. —Все Малфои учились на Слизерине, думаю, я не исключение. А твои родители, на каких факультетах учились они?
Но не успела она и рта раскрыть, как перед ними вскочил какой-то старик. ''Наверное хозяин магазина'', —пронеслось в голове у Гермионы. Выглядел он довольно немолодо, его выдавали седина и морщины на лице. Но блеск в глазах с которым он смотрел на палочки завораживал и притягивал к нему все больше. Она уже успела выбрать пару вопросов которые хотела ему задать.
—Добро пожаловать в лавку Олливандера. —голосил тот. —Выбираете себе первые палочки, юные первокурсники? —но потом замолчал, удивленно глядя на их руки. Оба ребенка держались за одну и ту же палочку.
-Виноградная лоза и сердечная жила дракона, хороший выбор. Но я впервые вижу, чтобы палочка выбрала одновременно двух людей. Кому же она достанется, молодые люди? -он с интересом посмотрел на них, оставляя выбор детям.
—Она твоя. —спокойно сказал мальчик первым убрав руки с палочки. Он уже успел понаблюдать за тем, как она промучилась в попытке отыскать себе важнейший атрибут для каждого волшебника. Пожалуй, он найдет себе другую. —Она больше подойдет тебе.
—Спасибо. —скромно улыбнулась девочка.
—Поздравляю, юная леди. А вам молодой человек, мы сейчас подберем новую палочку. —улыбнулся старик, которого растрогала данная сцена.
—Драко, вот ты где. —мужчина лет тридцати пяти схватил мальчика за руку потянув на себя. Гермиона сразу догадалась, что это был отец Драко. Схожие черты лица, светлая кожа и светлые волосы делали их одним человеком, но в разном возрасте. Он высокомерно глянул на маленькую мисс Грейнджер и Олливандера, обратившись к сыну. —Пошли, мы с мамой нашли тебе пару палочек.
—Пока, Гермиона, увидимся в Хогвартсе. —он в последний раз глянул на девочку, после чего отец потащил его в другую сторону.
—Пока. —тихо прошептала та, но от Малфоев уже и след простыл.
Настоящее время.
Пожалуй, это было одним из любимейших воспоминаний Драко, ведь оно было первым.
На самом деле эта глава сказки закончилась для него не так весело, как для той кареглазой девочки. По приходу домой он выслушал целую триаду от отца о том, что такой благородный мальчик, как он, не может общаться с грязнокровками. Родители запретили ему приближаться к ней. Его даже наказали. Впервые. Что вызвало у Драко большую обиду, но почему-то на девочку, а не на родителей.
По приезду в Хогвартс он обозвал ее грязнокровкой при всех, когда она подошла к нему поговорить. Он все еще помнит этот полный обиды и разочарования взгляд шоколадных глаз, когда они заполнились соленой жидкостью, после чего девочка убежала из Большого Зала, смахивая слезы с глаз. Ему тогда было так противно и стыдно за себя.
Ведь после той шутки она не пришла ни на завтрак, ни на обед. А потом и не пришла вовсе. Ее не было на уроках целую неделю. Как ему сказали, она притворялась больной.
Хотел бы он вернуться обратно и больше никогда не обижать ее. Жаль уже было поздно.
У него было такое чувство, словно конец этой истории был написан не несмываемыми чернилами по бумаге, а иголкой по его сердцу. Если оно конечно еще существовало, а не умерло вместе с ней.