-

Что там? – хотел сказать Эрнст, но только лишь шевельнул губами, не издав не звука.
Вотан спокойно сидел, не выказав не единой эмоции, у Локи же на лице застыло выражение Великой Неопределённости. То ли он был удивлён, но никак не растерян (по словам самого Локи, он никогда не бывал в таком состоянии и не будет. Верить было можно, как показалось Эрнсту), то ли быстро прокручивал в голове варианты всего того, что могло бы сейчас произойти и что с этим можно было бы сделать, то ли издевательски смотрел в пространство – словом, на его лице можно было прочесть всё что угодно. А вот сам Эрнст был по-настоящему растерян. События с горе-крестоносцами для него пронеслись как сон, но то, что будет теперь могло совершенно спокойно запомниться намного лучше, если вообще не стать последним воспоминанием.
Из-за дерева, лишь чуть-чуть пониже его верхушки, высунулась человеческая (хотя какая к чёрту человеческая?!) голова. Если точнее - длинноволосая. Очень длинноволосая. А если совсем точно (и это было именно то, что испугало Эрнста больше всего) – женская! Если бы Эрнст сейчас не сидел, а стоял, то упал бы на ровном месте. Но он не упал, а инстинктивно заполз за бревно, на котором раньше располагался. Лёг дрожа всем телом и стал вспоминать всё, что недавно узнал. Так… Великаны. Ётуны. Они же не любят людей… Почему в Мидгарде? Мы же в Мидгарде? В МИДГАРДЕ?! Зачем? А великан может сожрать человека? В теории – да, хотя сведений о сожранных мало… А если возьмёт его, да съест? Несложно же такой – то громаде? А какой же дурак хочет, чтобы его съели? И чтобы прибили чем-нибудь эдаким тоже – всё равно. А если его не увидят? Или нет – увидят… Вдруг зрение такое, что моё почтение? Мысли поминутно обрывались; и Эрнст с пустой, если не пустейшей головой, дрожал за бревном. В глазах было темно, поднять голову он боялся, думал даже, что если он шевельнётся, его тут же заметят, и судьба его будет печальной.
II.
- Эрнст! Эрнст! Вставай же, что ты тут зарылся?
- А? Что? Вотан! Вотан! Что произошло? А Локи? Где Локи?
- Всё хорошо с ним, явно не скучает, уж поверь.
- Н-не скучает?
- Судя по тому, что он довольно долго не показывается, это так.
Эрнст был в недоумении ничуть не меньшем, чем несколько ранее.
- Долго? – повторил он механически.
И тут послышался свист.
- Пошли, сказал Вотан спокойно, но со странной ухмылкой.
Идти пришлось недолго, и перед ними открылся вид на неподражаемое, которое таковым назвать было сложно. И дверь не дверь, и окно не окно, словом – чёрт знает, что такое. И тут к ним вышел Локи с рассеянным лицом и встрепанной шевелюрой.
- Локи... - Эрнст, будучи достаточно догадливым, был поражен, так что он явно стал намного менее многословным на последние полчаса минимум.
- Я-то знаю, что я Локи,- тут он глянул на Вотана, - ну что, проспорил? Я способен решать проблемы спокойно, без издевок и наездов. Могу и всегда готов доказать, знаешь ли!
- Если бы ты так решал все проблемы, я бы поклялся отказаться от Охоты, братец. И от вражды с Ётунхеймом, ведь главным бичом Мидгарда стал бы лишь один-единственный ётун - Асгард-Локи, сын Лаувейи.
- Что за манера называть меня по матери? Однако хоть что-то ты за мной признал, - получил Вотан спокойный ответ, будто Локи и не понял издёвки, - Только вот на себя бы посмотрел, особенно пред тем, как Браги при тебе хлебнёт мёда поэзии, может, вспомнишь кое-что интересное. Но я заболтался: послушай-ка, братец, не обессудь, если я вас снова покину.
Эрнст, до которого всё снова понемногу начало доходить намного медленней, чем обычно, только осознал смысл слова "проспорил", не нашёл ничего лучше, чем спросить:
- А вы спорили?
- Мы, пока ты прятался, много чего успели решить, не только поспорить. Так что впредь старайся ничего не пропускать.
Эрнст совершенно справедливо подумал, что по крайней мере в этот раз у него бы действительно "не пропускать" ни в какую бы не получилось. Ага, конечно, великаны - это так банально и обычно - каждый день можно увидеть. А что, не так разве? Только думал он так без особой злобы, просто пришло в голову язвительное замечание - и всё. Не озвучивать насмешки он привык, делал так часто. Не то, что Локи.
II
- Вот и верь теперь Локи, когда он говорит, что ётуны вовсе не дураки.
- Поспешные выводы делаешь, - начал было Вотан и сам удивился: это путешествие в Мидгард явно выбивало его из колеи.
Он всегда утверждал, что ас в уме и сообразительности легко заткнет за пояс любого великана, но именно что только утверждал. Сам-то он прекрасно понимал, что это не всегда так. Точнее в его случае и в случае его жены - не совсем так, а если говорить, например, о Донаре - то совсем не так. Сын сыном, да и против Мьёльнира верного приёма, можно сказать, толком не изобрели, полугласный титул "Гроза ётунов" тоже никто не отменял, но что есть, то есть. А то, что тому же Донару на пути попадались наименее сообразительные образчики, значит лишь то, что именно такие асам и досаждают с завидной регулярностью. В последнее время, когда ётуны подозрительно не давали о себе почти ничего знать, Вотан говорил. что асы хитроумнее по привычке, чтобы поставить на место Локи. Если бы помогало, как говорится...
Но Эрнст был немного прав: та великанша, имя которой ни он сам, ни Вотан не знали, поступила довольно странно: она впустила в своё жилище и их тоже. Но Вотан нашёл этому объяснение: она явно живет несоизмеримо меньше очень многих других великанш, причём (как ему успел передать Локи) никогда не жила по каким-то причинам ни в Железном Лесу, ни, собственно, в Ётунхейме. Ну да это уже было не то чтобы удивительным, ведь времена поменялись и границы между некоторыми мирами подстерлись, хотя и несильно.
Где был Локи, можно было только догадываться, что, естественно, было не так уж и сложно. Но вот он пробрался к ним:
- Вздохнув с облегчением по поводу моего временного отсутствия, помните, что оно всего-навсего временное, - заявил он жизнерадостно.
- Но почему ты решил сделать свое отсутствие настолько временным?
- Улучшить, так сказать, ваше положение у меня не могло получиться, так что решил ухудшить своё.
Эрнст внимательно глянул на Локи, который, особенно в последнее время, всё ещё его удивлял. Он сейчас особенно явственно понял, что понятия не имеет, что конкретно о нём сейчас думать, согласно здравому смыслу. Или точнее согласно тому, что он считал за здравый смысл. Так-то Локи ему казался славным человеком, а то, что он поступает иногда гм... нетривиально, хотя это и не плохо даже. Навереное... по крайней мере ни за что ему не хотелось корить Локи, причем даже не потому, что этот ётун живет, по-видимому, ненамного меньше того, столько стоит этот свет.
III
- Лёд, ну или лес Железный,
Было вовсе всё равно.
Только ничего, красотка,
Не было предрешено.
До свиданья, лес Железный,
До свиданья и ты, лёд!
Ну а горе мне, красотка,
Пусть другая принесёт.
Локи напевал это, оглядывая всё подряд отсутствующим взглядом. Эрнст понимал в этих словах довольно мало. Почти что ничего, если совсем честно, это от Локи по какой-то причине не скрылось.
- О первой моей бабе, если тебя это интересует, - сказал он нарочито пренебрежительно по отношению к "бабе" и доверительно по отношению к Эрнсту.
Всё стало понятней, выстроилось в логическую цепочку, только вот информацию он смог выудить из этой самой цепочки не самую исчерпывающую. Просить у Локи подробностей он не стал - какой смысл, и тут поднял глаза. Эрнст, уже какое-то время смотрящий исключительно под ноги, теперь увидел ещё одно необычное сооружение. Подумав, что люди тут явно ни при чем, он недоумевал, кому могло понадобиться соорудить что-то навроде сарая из почти целых деревьев. Локи снова угадал его примерные мысли:
- Всё не как следует, верно? Вот для меня это как раз не удивительно: что от Донара ещё ожида... Вотан! Ведь ты тоже лишних иллюзий по его поводу не питаешь. Гроза ётунов грозой ётунов, а голова - она же головой, сам понимаешь.
Вотан приподнял брови, что на самом деле стоило истолковать как согласие, правда, высказанное с зубовным скрежетом, нехотя, пополам с мысленным "ну почему это недоразумение так редко ошибается? Ведь и не возразишь даже."
Темнело, и все трое вошли в ту конструкцию, существование которой объяснялось разве что тем только, что этот лес - какое счастье (или нет?) - никому не пренадлежал. Подожгли длинную палку, подвесили осторожно на стену. Внутри почти ничего не было: брёвна, брёвна, ещё немного брёвен, сразу несколько топоров. причём довольно-таки внушительных по размеру, огромный котёл под потолком. Всё это могло бы быть похожим на обычные вещи, само здание - обыкновенным, хотя и не совсем, если бы не размеры и общая тяжеловесность.
- А какие-то дураки думают, что так строят ётуны, - заметил Локи, - ничего подобного, ни-че-го! Видел бы ты Утгард - он даже более людской, что ли, - обратился он уже теперь напрямую к Эрнсту.
IV
Разразилась гроза, которой Эрнст когда-то страшно, вусмерть боялся, а теперь лишь немного не любил - вот и всё. Локи смотрел на улицу блестящими, даже как будто голодными глазами. Эрнст был удивлен никак не тому, что глаза были голодными, но сосредоточенному виду попутчика, что было действительно редкостью. С чего бы ему так сидеть, ни слова почти за час не сказал!
- Локи, - шепнул он в промежутке времени между громовыми раскатами, хотя и мог бы обратиться к нему и погромче. Локи молчал, будто что-то обдумывал, только вот что, понятное дело, понятно не было. Но, наконец, Локи хотел было что-то сказать, но вдруг палка потухла от порыва ветра, помимо грома где-то недалеко послышался сначала подозрительный скрип, а потом и громкие (очень, очень, прямо-таки безумно громкие) шаги. В недодверном недопроёме показалась довольно высокая , но отнюдь не гигантская, человеческая фигура. Тут Локи и Вотан чуть не одновременно начали толчками давать Эрнсту понять, что надо как-то пробраться за бревна. Но как в такой темени разобраться? Однако на практике оказалось, что это было не так-то сложно. Эрнст засел там и стал наблюдать.
Помещение снова озарилос светом, даже ещё ярче, чем раньше. Вломившийся оказался высоким, крепким, явно недюжинной силы человек с не менее огненно-рыжими, чем у Локи волосами. Судя по тому, как Локи и Вотан на него отреагировали, никакого страха он у них не вызывал, а значит и спрятаться его заставили по другой причине.
- Здравствуй, Донар!
Здоровяк смерил Локи ничего конкретного не выражающим, но всё же не бессмысленным взглядом, явно желая что-то сказать.
- Не старайся съязвить - всё равно не выйдет.
Донар промолчал, сосредоточенно начал отряхиваться, сел на пол.
- Сигюн тебе хотела кое-что передать, - в его тоне слышалась издёвка, правда неумелая, - говорила, чтобы ты был поосторожней, как будто бы не понимает, что это бес–по–лез–но.
Локи был уязвлен, и Вотан прекрасно понимал почему. Дело было в том, что его названый брат уже давно охладел к жене, даже до своего наказания. Её помощь несильно поменяла дело, разве что вызвала у Локи что-то отдалённо напоминающее благодарность.
Обычной жизни Сигюн немного раздражала Локи, но он считал себя не в праве это слишком открыто демонстрировать. Собственно, именно поэтому Локи и переменился в лице, а потом сказал то единственное, что могло стать достаточным ответным ударом:
- А твоя жена, - начал он с нажимом, - не хотела мне, - последнее слово он выделил особо, - ничего передать?
Неизвестно, думал ли Локи о последствиях своих слов, поэтому можно предположить, что он понимал, что ему ничего хорошего за это не будет, либо он ляпнул свой ответ вовсе не подумавши.
Донар резко вскочил и стал приближаться к Локи, который начал осматривать помещение в поисках путей для отступления, но пока оставался на месте. Как только Донар подошёл к нему на безусловно опасное расстояние, Локи мигом отскочил в сторону.
- Донар, - тут он увернулся от удара, - ты подумай, - снова отскочил, - прибьёшь меня – прибьёшь свой разум, - тут он отбежал подальше, - ты без моих советов как без рук - загнёшься!
- Я тебя предупреждал?! Предупреждал тебя? – громыхал здоровяк, не слушая увещеваний Локи. – Но тебе наплевать на всё! Говорил я тебе, что если ты хоть ещё раз … если вы с ней хоть ещё раз?!
- А её ты попробуй спросить почему так? Спроси, Донар, поинтересуйся. Я настаиваю! Может, хоть, на себя посмо… Ай! Ты обезумел?! Вотан, - тут Локи снова увернулся от карающей десницы Донара, - братец, что ты сидишь тут, ну что расселся?! Сына, (ой!) сына уйми! Не хочешь подумать о названом брате, - слово «брат» он особенно выделил голосом, - подумай хоть о будущем этого громилы! Ну куда, (ох!) куда он без меня-то? Ааай…
Локи грохнулся на пол, зацепившись ногой обо что-то, только вот обо что – непонятно. Однако вставать он не спешил, наоборот – чуть не устроился поудобней. – Лежачего не бьют, верно?
Донар молчаливо смотрел вниз и ничего не ответил на это замечание, наконец, бросил:
- Твое счастье…
- Ещё бы добавил «презренный ётун», хотя первое слово у тебя ох не в почёте, - не остался в долгу Локи, - предпочитаешь что погрубей. Да и при таком раскладе ты у нас презрен наполовину.
- Ты ещё не понял меня?
- Так-то ты уважаешь старших, Донар, - такого укоризненного взгляда Эрнст, к слову, никогда раньше не видел.
Здоровяк промолчал и двинулся как раз к укрытию Эрнста. От осознания этого парень нервно сглотнул, причём не зря.
- А это ещё кто?!
От одного взгляда Донара у Эрнста чуть не потемнело в глазах.
- Донар, стой!
Голос Вотана стал более суровым, чем обычно.
- Что это значит, отец?
Вотан не успел ответить, так как его перебил всё ещё лежащий на полу Локи:
- Удивительное всегда где-то поблизости, не находишь?
- Что ты хочешь этим сказать? – Вотан сам, кажется, был заинтригован.
- А то, что ас, у которого некоторое количество времени были на побегушках не один, а даже целых два человека, не привык к тому, что где-то рядом люди. В голове не укладывается! Донар, - тут Локи зевнул, - советую тебе сегодня поспать как следует. Не прямо сейчас, конечно, тебе ещё выслушивать изумительную историю нашего юного друга, но это уже,- снова зевок, - без меня.
Вскоре Локи действительно заснул. Прямо на том месте, куда он упал, спасаясь от гнева оскорбленного мужа, а Эрнсту пришлось сначала со страхом, потом более ободренно, рассказывать всё, что было с ним раньше.
III.
Утро выдалось мрачноватым, но как же вокруг было красиво! Однако казалось, что ни Вотан, ни Донар, ни даже (хотя так ли тут уместно слово даже?) Локи этого не заметили.
Эрнст вышел из сооружения, которое он всё никак не мог назвать дома и огляделся вокруг внимательней. Серое небо не казалось унылым, наоборот казалось намного красивее, чем ярко-голубое, со слепящим солнцем и без единого облачка.
Но тут Эрнст напрягся: у чего-то вроде озерца, бывшего неподалеку, безумно мутного, но от того не менее прекрасного, сидел молодой человек, выглядящий до тошноты аккуратно и, если так можно выразиться «правильно». Хоть чуть-чуть небрежности бы ему, и тогда явно было бы лучше.
Молодой человек сидел и кидал в воду явно принесённые с собой, такие же чистенькие, как и он сам, правильной формы камушки. Кидал он, к слову, далеко, так что Эрнсту даже завидно стало: он бы даже завидно стало: он бы даже такой пустяк, как докинуть камень до середины озера, сделать не мог. Молодой человек всем своим видом не нравился Эрнсту: нельзя было быть таким правильным, нет, так невозможно.
Тут в нашем герое проснулась воистину феноменальная наглость, он, по-детски раздражённый, подошёл, взял камень и постарался кинуть его как можно дальше. Но не вышло надо заметить. Юноша молчал, будто и не замечал непрошенного соперника. Взял камень, спокойно кинул его в воду. Эрнст не отставал, но у него всё ничего не выходило, причём с каждым разом всё хуже, и наконец, Эрнст понял, что швырялся он отнюдь не камнями, а комьями земли, в отличие от этого «вылизанного».
Эрнст опустил руки и вздохнул, - вот так взял и показал себя дураком, ну кто его дёргал? Никто.
Молодой человек посмотрел на него и улыбнулся. Это было даже хуже, мог бы и поиздеваться, было бы вполне понятно. Эрнст хотел зарыться в землю, но с силой посмотрел на юношу, который ему кого-то напоминал.
- Недоумеваешь, что я здесь делаю?
- Нет, просто... кто ты, - опомнился Эрнст, поняв, что задает совершенно закономерный вопрос.
- Форсети из Асгарда, внук Вотана. Деда моего ты знаешь.
- Ой… - Эрнст очень хотел проглотить это «ой», ничего не сказать представление, но не смог, - Я Эрнст.
- Просто Эрнст? Ничего больше сказать не можешь?
- Пока – да. Но очень хотелось бы это исправить как-нибудь, - признался Эрнст, смотря под ноги.
Форсети, несмотря на всю свою «правильность» и кажущуюся отстраненность заговорил довольно доброжелательно, будто уже забыл обстоятельства знакомства. Говорили на совершенно отвлечённые темы, коснулись, разве что, только того, что Эрнст думает о Вотане – это во-первых, (тут нашему мидгардцу стало особенно неудобно), Донаре (аналогично, но Форсети согласился с мнением о нём) и Локи (тут проблем не было, на заявление Эрнста, что он считает его довольно вменяемым, Форсети кивнул). И вот только потом они начали беседовать на отвлеченные темы, но продержались недолго.
- Форсети, - Эрнст замялся, - я несколько раз слышал от Вотана о каком-то наказании… что это значило?
Пришла очередь и Форсети замяться:
- Локи когда-то давно решили подвергнуть наказанию, - и он как можно менее красочно (по какой причине он и сам не понимал) расписал то, что пришлось терпеть записному асу.
- И долго?..
- Трудно сказать – наказывали урывками. То отпускали на время, то назад приволокут. Теперь-то его простили уже.
- А за что всё это? – задал Эрнст главный вопрос, которого можно было бы и пораньше задать.
- За неповиновение асам. Постоянное.
Форсети прекрасно знал, что смерть его отца Бальдра на самом деле не сыграла почти никакой роли в вынесение того приговора – асы – создания жестокие, к чьей-то смерти не привыкать. Да и так ли уж был виноват Локи? Эрнсту рассказывать эту историю он не стал, но мысленно обратился к нему с ней, чтобы самому в себя прийти:
«Мой отец бывал в Мидгарде и как-то решил посвататься к дочери одного конунга, только даже асу всё просто так не может даться: надо было состязаться в стрельбе из лука со слепым Хёдом, который хоть и слепой, но лучник, говорили, неплохой. Не знаю, насколько это было так, правда. Хёд выстрелил и попал в отца. Рана была серьезной,отец умер, но только дело в том, что смерть ему могла принести лишь омела.
Бабка знала,что отцу суждена ранняя смерть и чуть не всё на свете не зачаровала, желая, чтобы этого не случилось. Только про омелу забыла - да и какая от нёё опасность? Никакой. Вот и она так думала, но ошиблась. Стрелы были изготовлены из омелы, когда это стало ясно, подумали на Локи. Того тогда всё в Асгарде начало как раз приводить в бешенство. Он согласился, только вот не ненароком, в пылу ожесточенной перебранки ли?
Решили, что раз тогда у него были худшие отношения с Асгардом, какие только можно предствавить, вот он и отыгрался. Это должна была быть насмешка, но какая... Хотя он просто обязал был понимать, что Хёд мог бы и не попасть. Хотя омела ведь... Я Локи простил, поступок Фригг мне до сих пор кажется бессмысленным - отец ведь иог и как-то по-другому умереть, но от той же омелы. Чего не бывает на свете..."
Чем больше Форсети об этом думал, тем больше мрачнел. Тут к молщачим и подошёл Локи.Вид у него был серьёзным даже по меркам Видара, не точто по его собственным.
- Вселенское Молчание, - заметил он, - ни о чём рассказывать никто не думает? - Он всё ещё был серьёзней камня.
- Могу поведать великолепную историю нашего времяпрепровождения в Альвхейме год назад, - хитро ухмыльнулся Форсети, - только не перебивай.
Переключиться на такую отвлеченную тему было нелегко, тем более, что Эрнст, вроде бы развлеченный рассказом, через секунду вновь мог вспомнить об услышанное раннее. Казалось, эти мысли будут возникать у него в голове посреди даже весёлых минут, совсем не прошенные, ненужные, ещё долго. Возвращение в настоящий мир из своей головы, понятное дело, это отдаляло, причём Эрнст решил, что постарается все это скрыть, особенно, почему-то, от Локи, хоть и догадывался, что это почти невозможно.

ГЛАВА 7
Альвхейм
Форсети докладывает: никто здесь не распространяет и не думал рапространять ненависть к жителям Альвхейма. Дело в том, что некоторые могут высказать мидградцу, получившему эту историю первым, определённые претензии. (и этот мидградец даже знает, кто). Не стоит держать обиду.
Адаптированная и дополненная история, рассказанная тогда Форсети.
"Ётун Асгард-Локи!" - прозвучало под потолком. Могло бы и не звучать, ведь сразу же после этого объявления послышался звук удара обо что-то твердое, а затем и современное мидградское, хоть и особенно не распространенное ругательство: "Охх же черти лысые да волосатые!". Только потом в относительно пустующую залу (там были только Вотан, Форсети и Фрея) ввалился Локи.
Фрея поморщилась. Дело было даже не в самом ругательстве, а в том что оно было мидградским. Локи,кажется, это заметил, пожал плечами с беспечным видом и обратился к Вотану:
- Зачем позвал, братец?
- А ты будто был занят.
- Буду я ещё отчитываться!
Локи с бесцеремонным видом уселся и стал смотреть в одну точку.
- Так зачем ты меня хотел видеть, братец!
- А ты не знаешь и даже не догадываешься, как я понимаю. Ну-ну...
- А можно серьёзно?
Вотан хотел было сказать что-то вроде: "Какой в этом смысл, если кое-кто всерьёз это всё равно не воспринимает?", но промолчал. Посмотрел на раздраженное лицо названого брата, усмехнулся и начал:
- Братец, а ведь Донар скоро вернётся, не слышал?
Локи слышал, конечно, но напрягся. Вотан снова ухмыльнулся - всё шло по плану. Радовался он, однако, недолго. Локи каким-то чудом вернул себе самообладание и заметил:
- Что-то не похоже, чтобы ты пытался меня покрывать. Чувствую тут подвох, Вотан, и явный.
- Не будь таким мнительным. Стареешь вслед за мной, не иначе.
Тут Локи, что называется, ощетинился, а Вотан почувствовал удовлетворение.
- Я всего лишь решил спасти тебя, пускай и на время, от гнева Донара.
"За развесистые рога", - подумала Фрея, но тут же пресекла мысль. Во-первых, она не видела смысла в насмешках над Донаром, а во-торых, она старалась исключить не только из речи, но и из мыслей мидгарские обороты, в особенности - современные. Отчасти потому, что их так полюбил в последнее время Локи.
- Так вот, братец, - продолжил Вотан, - поэтому я и отправляю тебя с Форсети и Фреей в Альвхейм. Фрейруже там какое-то время, ты знаешь, так что он вас встретит.
А теперь можно было смотреть, как Локи пытался сделать вид, что всё в полном порядке, и даже вполне себе искусно, но то, что искренности тут было как рогов у воробья, от Вотана скрыться не могло - не первый же век друг друга знают.
II.
Добрались они легко и спокойно, что и неудивительно: верхний мир, как и Асгард, путь относительно недалекий (до Утгарда намного дольше; через Мидград там, потом через Железный Лес). Локи всю дорогу был более чем сосредоточен, и было не до конца ясно, думает ли он о несправедливости в целом и принуждении к путешествию в Альвхейм, то ли он размышлял, что бы отколоть. Возможно, однако, он был подавлен прощанием с Сигюн, точнее тем, как Сигюн с ним простилась. вот уже очень много времени она не любила отпускать мужа куда-либо, а Локи считал себя не в праве доходчиво разъяснить ей всё, что об этом думает.
Начался Альвхейм, и Локи оживился, увидев огромную яблоню с невообразимым количеством плодов. Он ухватился обеими руками за яблоки, не обращая внимания на протесты Фреи, оторвал штуки четыре, в результате чего с дерева упало ещё много яблок. Либо Локи решил заниматься членовредительством, либо он ещё был взбешен. Или и то, и другое вместе.
III. Диалоги между Локи и альвхеймцами, переводчик и посредник между ними - Форсети.
Встреча
Альв: Зачем вы привели сюда ётуна? (сказано было, к слову, с вежливым недоумением)
Форсети (деликатно):